– Решил вот заскочить, солнышко, – сказал Билли.

– Оливия уже донесла. Мог бы и предупредить, между прочим.

– Не хотел тебя обременять. И не хотел нарваться на отказ. Подумал, что лучше уж нагряну на свой страх и риск. У меня теперь есть секретарша, она все устроила. Организовала поездку. Ее зовут Жанна-Мари. Такая умница, такая способная и ответственная. Она тебе понравится, Пег. Похожа на Оливию, только женщина.

Пег отпрянула:

– Господи, Билли, ты неисправим.

– Только не обижайся! Я просто тебя дразню. Сама знаешь, никак не могу удержаться. Все дело в мандраже, Пегси. Я жутко боюсь, что ты вышвырнешь меня вон, солнышко, а я ведь только приехал.

Мистер Герберт поднялся из-за кухонного стола и заявил:

– Пойду-ка я отсюда, – после чего ретировался.

Пег уселась на его место и глотнула холодного растворимого кофе из его кружки. Нахмурившись, глянула внутрь, и я поднялась, чтобы приготовить ей свежего кофе. Не знаю, стоило ли мне оставаться на кухне в такой щекотливый момент, но тут Пег обратилась ко мне:

– Доброе утро, Вивиан. Как прошел день рождения? Повеселилась?

– Пожалуй, даже слишком, – ответила я.

– Вы с дядей Билли уже познакомились?

– Да, и поговорить успели.

– О боже. Не слушай его и забудь все, что он сказал.

– Пег, – вмешался Билли, – ты потрясающе выглядишь!

Пег пригладила рукой короткие волосы и широко улыбнулась, отчего ее изборожденное морщинами лицо засветилось изнутри.

– Для женщины вроде меня комплимент спорный.

– Нет женщин вроде тебя. Я проверял. Ты одна такая.

– Билли, прекрати.

– Ни за что.

– Так что привело тебя в Нью-Йорк, Билли? Работа?

– Никак нет. Я тут как обычный гражданский. В отпуске. Когда ты сказала, что Эдна здесь и ты подыскиваешь для нее хороший спектакль, я не смог удержаться от визита. Мы с Эдной не виделись с девятнадцатого года. Господи, до чего же мне хочется снова с ней встретиться! Обожаю эту женщину. А когда ты упомянула, что доверила сценарий Дональду Герберту, мне стало ясно как день, что я просто обязан тебя спасти.

– Благодарю. Ужасно мило с твоей стороны. И если меня потребуется спасать, Билли, я непременно дам тебе знать. Обещаю. В списке моих потенциальных спасителей ты на четырнадцатом месте. Из пятнадцати.

Он просиял:

– Но все же я в списке!

Пег прикурила сигарету и протянула ее мне, затем зажгла еще одну для себя.

– А чем ты сейчас занимаешься в Голливуде? – поинтересовалась она.

– Да всякой ерундой. Мои последние опусы совершенно справедливо отмечены грифом «ДСП»1 – они такие же плоские и унылые. Мне ужасно скучно, Пег. Но платят хорошо. На жизнь хватает. Запросы у меня скромные.

Пег расхохоталась:

– Скромные запросы? Знаю я твои скромные запросы. Ты же, Билли, у нас аскет. Практически монах.

– Мне много не надо, – кивнул Билли.

Для служебного пользования» и «древесно-стружечная плита».

– Его величество скромность, который сидит у нас на кухне в таком наряде, будто собрался принять рыцарское звание. Его величество скромность с виллой в Малибу. Напомни, сколько там бассейнов?

– Ни одного. Я пользуюсь бассейном Джоан Фонтейн.

– И что Джоан получает взамен?

– Бесценную роскошь общения со мной.

– Господи, Билли, она же замужем. За твоим другом Брайаном.

– Я люблю замужних женщин, Пег. Ты же знаешь. Особенно тех, у кого идеальный счастливый брак. Женщина, счастливая в браке, – самый верный друг для мужчины. Не переживай, Пегси, мы с Джоан просто приятели. Брайану Ахерну с моей стороны ничего не грозит.

Я невольно переводила взгляд с Билли на Пег и обратно, пытаясь представить их романтической парой. Поначалу они производили впечатление совершенно разных людей, но от их диалога просто искры летели. Поддразнивание, шутки, понятные лишь им двоим, полная погруженность друг в друга – их близкие отношения не оставляли сомнений, вот только что это за отношения? Любовь? Дружба? Родство душ? Соперничество? Кто бы знал. Я оставила тщетные попытки разобраться и лишь следила за их искрометной беседой.

– Мне бы хотелось провести с тобой немного времени, пока я здесь, Пегси, – сказал Билли. – Мы слишком давно не виделись.

– Кто она? – спросила Пег.

– О чем ты?

– Женщина, которая только что тебя бросила, – ведь в этом причина твоей внезапной ностальгии по мне? Давай, не томи: кто она, очередная мисс Билли, разбившая тебе сердце?

– Обижаешь. По-твоему, ты видишь меня насквозь?

Пег молча смотрела на него и ждала.

– Ладно, если тебе так интересно, ее звали Камилла, – сдался Билли.

– Танцовщица, осмелюсь предположить? – спросила Пег.

– Ха! А вот и мимо! Она пловчиха! Пловчиха из шоу русалок. Несколько недель у нас продолжались очень серьезные отношения, но потом она решила пойти другой дорогой, и больше я ее не видел.

– Очень серьезные отношения на несколько недель. Вы только его послушайте, – рассмеялась Пег.

– Давай сходим куда-нибудь, раз уж я здесь, Пегси. Только ты и я. Послушаем отличный джаз, навестим бары, куда раньше любили ходить, – те, что закрываются в восемь утра. Без тебя мне и веселье не впрок. Вчера, например, я заглянул в «Эль Марокко» и был страшно разочарован. Те же лица, те же разговоры. Ничего не меняется.

Пег улыбнулась:

– Слава богу, ты живешь в Голливуде, там-то разговоры небось поинтереснее! Но нет, Билли, нет. Никуда я с тобой не пойду. Ночные вылазки уже не для меня. Да и пить мне вредно. Ты же знаешь.

– Серьезно? Хочешь сказать, вы с Оливией не напиваетесь?

– Тебе бы все шуточки, но раз уж ты спросил – нет. У нас теперь вот как заведено: я пытаюсь напиться, а Оливия пытается мне помешать. И меня такой расклад устраивает. Не знаю, какой с него прок Оливии, но я страшно рада, что она взяла на себя роль сторожевого пса.

– Тогда давай я хотя бы помогу со спектаклем. Сама знаешь, этой макулатуре еще далеко до сценария. – Он постучал наманикюренным пальцем по почти пустому блокноту мистера Герберта. – Сколько бы Дональд ни старался, вряд ли у него получится путный сюжет. Не требуй от него невозможного. Позволь мне сесть за машинку и придать сценарию лоск. Ты знаешь, на что я способен. Сделаем отличную пьесу, достойную Эдны и ее таланта.

– Молчи. – Пег схватилась за голову.

– Давай, Пег. Рискни.

– Молчи, – повторила она. – Я думаю изо всех сил.